Memo from Turner

Воспоминания Тёрнера

Didn't I see you down in San Antone
on a hot and dusty night?
We were eating eggs in Sammy's
when the black man there drew his knife.
Aw, you drowned that Jew in Rampton
as he washed his sleeveless shirt,
You know, that Spanish-speaking gentlemen,
the one we all called Kurt.

Come now, gentleman,
I know there's some mistake.
How forgetful I'm becoming,
now you fixed your bus'ness straight.

I remember you in Hemlock Road
in nineteen fifty-six.
You're a faggy little leather boy
with a smaller piece of stick.
You're a lashing, smashing hunk of man;
Your sweat shines sweet and strong.
Your organs working perfectly,
but there's a part that's not screwed on.

Weren't you at the Coke Convention
back in nineteen sixty-five
You're the misbred, grey executive
I've seen heavily advertised.
You're the great, gray man whose daughter licks
policemen's buttons clean.
You're the man who squats behind the man
who works the soft machine.

Come now, gentleman,
your love is all I crave.
You'll still be in the circus
when I'm laughing, laughing on my grave.

When the old men do the fighting
and the young men all look on
And the young girls eat their mothers meat
from tubes of plasticon
Be wary of these my gentle friends
of all the skins you breed.
They have a tasty habit –
they eat the hands that bleed.
So remember who you say you are
and keep your noses clean.
Boys will be boys and play with toys
so be strong with your beast.
Oh Rosie dear, doncha think it's queer,
so stop me if you please.
The baby is dead, my lady said,
“You gentlemen, why you all work for me?”

Не тебя ли я видел в Сан-Антонио
жаркой пыльной ночью?
Мы как раз ели яичницу у Сэмми
когда тот чернокожий выхватил свой нож.
Ой, так это же ты утопил того еврея в Рэмптоне
пока он стирал свою безрукавку,
Ну, короче, того говорящего по-испански джентльмена,
того, которого мы все звали Куртом.

Ну что ж, джентльмены,
я знаю – здесь какая-то ошибка.
Каким забывчивым я становлюсь,
ты-то теперь навёл порядок в своих делах.

Я помню тебя на Гемлок-Роуд
в пятьдесят шестом.
Ты – затянутый в кожу молодой педик
с малюсеньким обрубком.
Ты возбуждающий, потрясающе неотразимый мужчина;
Твой пот блестит и крепко пахнет.
Твои органы работают отлично,
но есть одна деталь, которая не привинчена как следует.

Не было ли тебя на съезде по поводу Коки
тогда, в шестьдесят пятом?
Ты – недоучка, серый исполнитель,
которого, как я видел, так сильно разрекламировали.
Ты влиятельный, серый человек, чья дочь вылизывает
пуговицы полицейских дочиста.
Ты – тот, кто сидит за спиной у того,
кто управляет мягкими машинами. *

Ну что ж, джентльмены,
ваша любовь – это всё, чего я жажду
Вы всё ещё будете в этом цирке
когда я буду смеяться, смеяться на своей могиле.

Когда старики дерутся
а молодые ребята равнодушно наблюдают
А молодые девушки едят мясо своих матерей
из пластиконовых тюбиков
Опасайтесь того, милые мои друзья
что вы сами и взрастили.
У них есть изящная привычка –
они едят руки, истекающие кровью.
Так что помните, кем вы сами себя называете
и ни во что не ввязывайтесь.
Мальчишки останутся мальчишками и будут играть в игрушки
так что приглядывайте за своим зверем.
О, Роузи,** дорогой, тебе не кажется это подозрительным?
Ну, тогда останови меня, будь так любезен.
Малютка – труп, и моя дама сказала:
«Джентльмены, почему вы все меня домогаетесь?»

Memo from Turner

Воспоминания Тёрнера

Didn't I see you down in San Antone
on a hot and dusty night
Weren't you eating eggs in Sammy's there
when the black man drew the knife
Didn't you drown the Jew in Rampton
when he washed his sleeveless shirt
With a Spanish speaking gentleman,
the one that we call Kirk

Come now, gentlemen,
there must be some mistake
How forgetful I'm becoming,
now you fixed your business straight

Weren't you acting down in Broadway
back in fifty-six
You're a faggot, little leather boy
with a smaller piece of stick
You're a lashing, smashing hunk of man,
your sweat shines sweet and strong
Your organ's working perfectly
but there's a part that's screwed on wrong

Ah weren't you at the Coke Convention
back in sixty-five
You're the misbred, gray executive
that I've seen heavily advertised
You're the man that's careful ..........
..... in Brooklyn .....
You're the man who squats behind the man
who works the soft machine

Come now, gentlemen,
your love is all I crave
You'll still be in the circus
when I'm laughing, laughing in my grave

Yeah when the old men do the fighting
and the young men all look on
And the young girls eat their mommy's meat
from tubes of plasticon
So be wary, please, my gentle friends
of all the skins you breed
They have a nasty habit,
that is they bite the hand that feeds
So remember who you say you are
and keep your trousers clean
Boys will be boys and play with toys
so be strong with your beast
So Rosie dear, don't you think it's queer,
so stop me if you please
The baby's dead, my lady said
“You schmucks all work for me”

Не тебя ли я видел в Сан-Антонио
жаркой пыльной ночью?
Не ты ли ел яичницу там, у Сэмми
когда тот чернокожий выхватил свой нож
Не ты ли утопил того еврея в Рэмптоне
когда он стирал свою безрукавку,
С тем говорящим по-испански джентльменом,
которого мы все звали Кирком.

Ну что ж, джентльмены,
здесь какая-то ошибка.
Каким забывчивым я становлюсь,
Ты-то теперь навёл порядок в своих делах.

Не тебя ли замечали на Бродвее
в пятьдесят шестом?
Ты – пидор, затянутый в кожу мальчишка
с малюсеньким обрубком.
Ты возбуждающий, потрясающе неотразимый мужчина;
Твой пот блестит и крепко пахнет.
Твои органы работают отлично,
но есть одна деталь, которая привинчена неправильно.

Не было ли тебя на съезде по поводу Коки
тогда, в шестьдесят пятом?
Ты – недоучка, серый исполнитель,
которого, как я видел, так сильно разрекламировали.
Ты – человек, который старательно ..........
..... в Бруклине .....**
Ты – тот, кто сидит за спиной у того,
кто управляет мягкими машинами.

Ну что ж, джентльмены,
ваша любовь – это всё, чего я жажду
Вы всё ещё будете в этом цирке
когда я буду смеяться, смеяться на своей могиле.

Да, когда старики дерутся
а молодые ребята равнодушно наблюдают
А молодые девушки едят мясо своих мам
из пластиконовых тюбиков
Опасайтесь того, милые мои друзья
что вы сами и взрастили.
У них есть изящная привычка –
они кусают ту руку, которая их кормит
Так что помните, кем вы сами себя называете
и ни во что не ввязывайтесь.
Мальчишки останутся мальчишками и будут играть в игрушки
так что приглядывайте за своим зверем.
О, Роузи,** дорогой, тебе не кажется это подозрительным?
Ну, тогда останови меня, будь так любезна.
Малютка – труп, и моя дама сказала:
«Вы, поцы, вечно все меня домогаетесь»